Экспедиция Беринга и Чирикова продолжалась больше 20 лет, в ней участвовало несколько тысяч человек. По существу, она объединила несколько экспедиций, выполнивших огромный комплекс исследований северной территории Сибири - от устья Печоры и острова Вайгач до Чукотки, Командорских островов и Камчатки. Она превратилась в Великую Северную экспедицию. Это название точно ее характеризует, потому что более грандиозного географического предприятия до нее не было. Российский академик К.М. Бэр считал, что по размаху с ней может сравниться только два подобных мировых события: древнее путешествие финикийцев вокруг Африки и географическая съемка Китая, проведенная в начале 18-го столетия. Но, замечает Бэр, территория, охваченная Великой Северной экспедицией, больше, чем Китай.
Каждый из семи отрядов составил карту своего участка, а потом на их основе составлена итоговая генеральная карта. В 1746 году подписанная Алексеем Чириковым, Дмитрием Лаптевым, Степаном Малыгиным, Иваном Елагиным и Софроном Хитрово, она была представлена в Адмирал-тейств-коллегию.
А началось все с петровского указа, постановившего перед Камчатской экспедицией В. Беринга выяснить, "...сошлась ли Америка с Азиею... и все на карту исправно поставить".
Евреинов и Лужин, с огромным трудом добравшись до Камчатки, составили карту западного побережья полуострова и шестнадцати Курильских островов, но на вопрос о существовании пролива между Азией и Америкой они ответить не смогли.
В 1722 году Петр встречался с Евреиновым в Казани, расспросил его и посмотрел карту. А через два года подписал указ о Сибирской экспедиции для поиска пролива между Азией и Америкой. С картой Страленберга Ви-тус Беринг отправляется на восток - на Камчатку.
Его экспедиция не дала ответа на главный вопрос, поставленный перед ней царским указом. Исследования надо продолжить. Сенат учредил новую камчатскую экспедицию. "Оная экспедиция самая дальняя и трудная и никогда прежде небывалая, что в такие неизвестные места отправляются,^ _ говорилось в указе Сената.
Организовано семь отрядов: один - для Камчатки и островов Тихого океана, другой - для Курильских островов и Японии, третий - для внутренней части Северной Сибири, а четыре отряда поделили между собой все необъятное побережье Северного Ледовитого океана. На их долю выпала титаническая работа.
Самому западному отряду предстояло составить описание берега от Архангельска до Обской губы. Вроде бы это был наиболее освоенный участок северного морского пути. Но неудачи преследовали отряд с самого начала.
Два специально построенных коча "Обь" и "Экспедицией" покинули устье Северной Двины 21 июля 1734 года. Удивительно благоприятной была обстановка в обычно забитом льдами Карском море. А между тем не смогли воспользоваться ею капитаны судов С. Муравьев и М. Павлов. Без препятствий прошли они в Карское море через Югорский Шар и проследовали на север вдоль западного берега Ямала, большого низменного полуострова, вытянувшегося к северу (его название значит по-ненецки "край земли"). Но лейтенанты Муравьев и Павлов не довели свои суда до северной оконечности Ямала. Надо было лишь обогнуть его, чтобы войти в Обскую губу. Они достигли 72°31' с. ш. и повернули на зимовку в устье Печоры, потому что, как рапортовал Муравьев, "...от тамошнего воздуха, почитай все, хоть несколько времени, пребывали тяжкими болезнями...".
Упустили благоприятный год, а следующий оказался намного хуже. Только 17 августа прошли Югорский Шар, но в Карское море пробиться через льды оказалось делом невозможным. Опять возвращение на Печору в город Пус-тозерск - зимовать. А тут начались раздоры между командирами, оказавшимися не способными к подвигу открытия. И Адмиралтейств-коллегия отрешила их от должности и предала суду, который "за многие непорядочные, нерадетельные, леностные и глупые поступки" разжаловал их в матросы.
Во главе отряда поставлен был новый человек- Степан Малыгин, жестокий, грубый, но опытный и умелый мореход. Экспедиции переданы Два новых бота под названиями "Первый" и "Второй" (капитан А. Скуратов). В 1736 году вышли они в плавание, но сплоченные льды заставили и их вернуться. Для зимовки выбрано было устье реки Кары, что намного ближе к цели, чем Печора.
На следующий год, уже в начале августа, подошли корабли к проль отделяющему заболоченный остров Белый от северного берега Ямала, пролив, длиной чуть больше 60 км и шириной в самом узком месте 9 км, назван был впоследствии проливом Малыгина. И справедливо, пс му что Степан Малыгин впервые воспользовался этим узким и мел* проливом для огибания Ямала. Прежде Ямал огибали, но к северу от Поставил Малыгин на северной оконечности Ямала маяк и, обог полуостров, вошел в Обскую губу. Через пять дней плавания по достиг он 22 сентября 1737 года устья Оби. Четыре года потребовалось переход от Северной Двины до Оби. И больше всего сделал на западне участке северного побережья геодезист Василий Сельфонтов. Весне 1736 года он впервые положил на карту внутреннюю часть Ямала Большеземельскую тундру, пройдя со съемкой на оленях от устья Печорь к устью Оби. Им заснято 122 тысячи квадратных километров.
От устья Оби, вокруг Таймыра, до устья Енисея съемку проводил i лейтенанта флота Дмитрия Овцына. Он зимовал в Обдорске (теперешне Салехарде) и летом 1735 года на дубельшлюпке "Тобол" отправился в : вание по Обской губе. Но залив был скован непроходимым льдом, судне уже тридцать семь человек, включая самого Овцына, заболели гой. Четверо умерли. Тогда решили возвратиться на зимовку, "дабы помереть всем безвременно и не потерять судно".
Из Тобольска, где зимовал отряд, Овцын съездил в Петербург. А ле он снова - в Обской губе, из которой на сей раз удалось выйти в море, оно было заполнено льдами. Зима - снова в Обдорске. И лишь в еле щем, 1737 году, прошел Дмитрий Овцын из Обской губы в устье Енисея на специально для него построенном в Тобольске боте "Оби почтальон", северу от Обской губы моряки дошли до 74°02' с. ш. и видели в этом ме кита, который, как бы приветствуя отважных мореходов, выпустил нескс фонтанов. Кит во льдах Карского моря - явление довольно редкое. А Дм" рий Овцын был первым мореплавателем, который прошел морем с Оби : Енисей и обогнул полуостров Явай. До него промышленники и купцы, стремящиеся в Туруханск, доходили морем только до Тазовской губы, а] дальше по рекам и озерам: где бечевой, где волоком...
Пока Д. Овцын плавал, геодезист отряда Прянишников пешком про-" шел по левому берегу Енисея от Туруханска больше тысячи верст. Была составлена первая карта Гыданского полуострова.
Судьба Овцына была необычной. Доложил он в Петербурге о выполне нии своей задачи. Затем вернулся в Тобольск и был там арестован за обще- o ние со ссыльным князем Н.А. Долгоруким, преданным вскоре казни.
Овцына отправили к Берингу на Охотское море, где он плавал к берегам Америки и зимовал на острове Беринга.
Новый начальник второго отрада - штурман Федор Минин. Он продолжает исследование приенисейских берегов. Летом 1740 года, выйдя из Енисейского залива на восток, Минин миновал устье Пясины и открыл россыпь мелких островов, очень похожих на те, что украшают берега Скандинавского полуострова. Там их называют шхеры. И этот небольшой архипелаг получил название - Шхеры Минина. Наряду с этим открытием, второй отряд установил рекорд плавания на восток, который долго никто не мог превзойти - 75° 15' з. д.
Опись участка побережья к западу от устья Лены была поручена отряду лейтенанта Василия Прончищева. В его отряде были подштурман Семен Челюскин и геодезист Никифор Чекин, а также жена Василия Татьяна - первая женщина в полярных экспедициях.
Дубельшлюпка Прончищева "Якутск" без особых препятствий дошла до реки Оленек, близкой соседки Лены, о чем говорит и само ее название, подчеркивающее также и небольшие размеры реки (конечно, по сравнению с Леной, потому что Оленек чуть подлиннее Камы). В устье уже жили двенадцать промышленников с женами и детьми. Но Прончищев построил для своего отряда две избы из плавника, в которых и провел зиму. Цинга не обошла зимовщиков. И сам Прончищев заболел. А на следующий год, как только вскрылись льды, в августе он вышел в море, не оправившись от болезни. Продолжая идти на север, "Якутск" попал во льды, "которым и конца видеть не могли". Тяжелобольной Прончищев приказал возвращаться. Он умер 9 сентября 1736 года на судне, когда оно подошло к устью Оленёка. Через тринадцать дней скончалась его жена Татьяна Прончищева, которую очень долго называли Марией (настоящее имя ее установлено совсем недавно). Могила Прончищевых на берегу Оленёка - одна из самых известных достопримечательностей в Российской Арктике. В 1999 году на ней установлен новый памятник.
Продолжил работу Прончищева Харитон Лаптев летом 1739 года. Его первое открытие на пути к Хатангскому заливу - небольшая, но глубоко вдающаяся в сушу бухта, которой он дает скандинавское имя - Нордвик ("Северный залив"). Возвращаясь в Хатангский залив, Лаптев открыл остров "длиной поперек более мили". Над морем он "стоит утесом, там якобы стена из одного камня, а с той стороны, которая в губу, лежит берег, пологой и низкой". Этот остров, открытый Василием Прончищевым, назван Преображение. Льды не позволили пройти вдоль восточного берега Таймыра дальше мыса Фаддея, где поставлен был маяк "из камня, плиточного вышиной в полторы сажени". Этот Лаптевский маяк через 180 лет, в 1919 году, увидели сквозь туман моряки с Амундсеновского судна "Мод", направлявшегося к месту дрейфа.
Зимовка X. Лаптева в Хатангской губе, около устья реки Блудной, пр шла благополучно, без болезней и потерь. А весной 1740 года были новлены работы: геодезист Чекин с девятью собачьими упряжками и семнадцатью оленями направился через тундру к устью реки Таймыр чтобы провести описание берега до устья Пясины. Верст триста прои Чекин до озера горы Бырранга и еще триста до устья Таймыры, а там запад - со съемкой. На карту лег стокилометровый участок побережья. 76°26' с. ш. поставил Чекин свой маяк, а дальше не пошел, потому кончился корм для собак. В Хатангское зимовье он вернулся через месяца, в конце мая, "с крайнею нуждою".
Когда Чекин вернулся, X. Лаптев отправил на Таймырское озеро , группы таймырских аборигенов для заготовки рыбы и организации скла После того как вскрылся лед на озере (в июле), эта рыбацкая бригада лодке спустилась в устье Таймыры. Туда направил X. Лаптев "Якутск Удалось пройти вдоль таймырского побережья не более двухсот верст,Ц судно попало во льды. Течение и ветер загнали его в ловушку, из котор оно не выбралось. У "Якутска" был обломан форштевень и пробит борт^
24 августа не выдержавший давления льдов "Якутск" затонул. А экиг судна высадился на льдине, которую быстро уносило в море. Спешно грузив продовольствие, люди направились к берегу. С трудом добрались) него. Но это был пустынный холодный берег. Мучительно тяжелый Только через полтора месяца, в конце октября, показался на горизоь зимовочный дом в Хатангском заливе. Четверо умерли по дороге. Остал" ные были на пределе истощения и усталости.
X. Лаптев пришел к убеждению, что морем выполнить задачу отряда o описать берега Таймырского полуострова - не удастся. Еще одна зима ; Хатанге. А на исходе зимы, в марте, он направил Семена Челюскина тремя собачьими упряжками через тундру к устью Пясины, П. Чекина o на восточный берег Таймыра, а сам с пятью нартами через тундру - устью Таймыры. Каждый из трех отрядов выполнил свою часть описания. Остался неохваченным только самый северный берег Таймыра. К нему начале марта 1741 года направился Семен Челюскин, выйдя из Туруханск где отряд провел зиму. Он достиг устья Хатанги и, следуя направлен" береговой линии, пошел на север. От мыса Фаддея он вел съемки. И 22 ма на его карте обозначился самый северный мыс полуострова и всего огром-1 ного материка Евразии, который он назвал мыс Северо-Восточный. "Сей! мыс каменный, приярый, высоты средней, - записал Челюскин в путево*|| журнале. - ...Здесь именован мною оный мыс... Здесь поставил маяк-одно бревно, которое вез с собою".
Немало высказано было сомнений в том, совершил ли в самом де штурман Челюскин открытие мыса, названного потом его именем. Но ', кументы подтвердили, что открытие сделано именно им.
Российский академик А.Д. Мидцендорф, путешествовавший по Таймыру в 1848 году, утверждал: "Челюскин - не только единственное лицо, которому сто лет назад удалось достичь этого мыса... и обогнуть его, но ему удался этот подвиг, не удавшийся другим, именно потому, что его личность была выше других. Челюскин, бесспорно, венец наших моряков, действовавших в этом крае... Челюскин из участников экспедиции всех точнее и отчетливее в своих показаниях".
Крупнейший русский ученый Александр Федорович Мидцендорф ровно через сто лет через Челюскина прошел по Таймыру. От Таймырского озера он спустился по реке Нижней Таймыре к ее устью. На обратном пути лодка разбилась о камни и пришлось идти пешком. И этот путь был столь же трудным, что и у Семена Челюскина. Начав свое путешествие в мае 1843 года, он только в середине января следующего года вернулся в Красноярск. Миддендорф был первым ученым на Таймыре, и результатом его исследований стала полная карта полуострова, карта рек Таймыра, изучение его растительности и геологического строения. Кроме того, Мидцендорф реконструировал карту Харитона Лаптева, которая считалась потерянной. Недавно обнаруженная в одном из архивов, эта карта, несомненно, замечательная. На ней - весь полуостров, площадью почти в полмиллиона квадратных километров, одно из крупнейших заполярных озер, река, название которой дало имя полуострову. На эвенкийском языке оно означает "обильная" (имеется в виду изобилие рыбы в реке). И еще на этой карте - три с половиной тысячи километров заснятого побережья Северного Ледовитого океана.
После Челюскина на мысе его имени побывал шведский полярный исследователь А.Э. Норденшельд. Во время его исторического плавания на шухне "Вега" вдоль берегов Сибири в 1878 году он впервые совершил сквозное прохождение Северного морского пути (правда, еще с вынужденной зимовкой на востоке трассы) и, приближаясь к мысу Челюскина, вспомнил о героическом подвиге русского штурмана, как и обо всех участниках Великой Северной экспедиции, впервые описавших и заснявших все необъятное сибирское побережье.