А.И.Арикайнен

Оцифровка и корректура: И.В.Капустин

Центр притяжения - Северный полюс.

Идея активного плавания
Пока полярные экспедиции одна за другой штурмовали полюс, продолжала совершенствоваться корабельная техника. XIX в. был исключительно плодотворным в отношении поисков специальных средств для преодоления льдов. Особенно много внимания этой проблеме уделяли в России. Еще в 1836 году Государственный совет рассмотрел вопрос "Об учреждении общества для заведения двойных паромных пароходов с ледокольным механизмом и без оного". В данном постановлении совет указал, что "в прежнем порядке должно допускаться применение машин, существующих издавна для колки льда и очищения от него воды для прохода судов". В данном случае речь шла об изобретениях беломорских поморов, которых превратности северной природы заставляли искать технические решения постройки судов, плавающих во льдах. В результате появились новые конструкции креплений корпуса судов, более совершенные их обводы. Разрабатывались новые средства разрушения льда: сначала это был просто человек, коловший с пешнёй лед, затем появились пилы, стали применять взрывчатку. Как видим, человек боролся со льдом, боролся активно, но средства пока были примитивные и маломощные.
Ситуация постепенно меняется, когда на судах появились паровые машины. Мощность этих машин постепенно возрастала. Но мысль кораблестроителей была направлена в основном на поиски оригинальных решений:
- устраивали в носовой части циркулярные пилы, действующие при помощи привода от паровой машины;
- к носовой части судна прикрепляли с помощью цепей тяжелый металлический таран;
- для разрушения тонких льдов впереди судна устанавливались плуги;
- применялись так называемые ледокольные башмаки - металлическое устройство с прочной заостренной носовой частью, прикрепленной к носовой части судна;
- использовали суда с колесами, дробящими лед.
Словом, мысль изобретателей работала. Однако предлагаемые средства были малоэффективны, и их применение ограничивалось плаваньем судов в тонких молодых льдах.
В 1864 г. русский конструктор, оставшийся, к сожалению, неизвестным, нашел более удачное решение: он предложил придать носовой части судна такую форму, чтобы оно при встрече со льдом взбиралось на него и проламывало своей тяжестью. Для этого он предложил сделать наклон форштевня к поверхности моря под углом 20°. В соответствии с этим проектом в 1864 г. кронштадтский купец и судовладелец М. Бритнев переделал принадлежащее ему судно "Пайлот". "Пайлот", оборудованный машиной мощностью 85 л. с., позволил па несколько педель продлить навигационный период в Финском заливе и на Неве.
Это был существенный успех, но потребовалось еще немало времени, пока кораблестроители все больше и больше стали понимать, куда в этом направлении нужно направлять свои дальнейшие поиски. В начале 70-х годов XIX в. в Германии на основе чертежей, представленных М. Бритневым, построили около 10 ледоколов водоизмещением 570 т и мощностью 600 л.с. В 1883 г. в Дании построили двухвинтовой ледокол мощностью 900 л. с. К 1889 г. в европейских странах было построено 38 ледоколов, в том числе 4 ледокола - в России. Максимальная мощность ледоколов в этот период составляла 1200 л. с.
Зимой 1892 г. С. О. Макаров, который к тому времени уже имел славу талантливого ученого-моряка, после заседания Географического общества подошел к известному полярнику Ф. Ф. Врангелю и сказал: "Я знаю, как можно достигнуть Северного полюса, но прошу Вас об этом пока никому не говорить: надо построить ледокол такой силы, чтобы он мог ломать полярные льды. В восточной части Ледовитого океана нет льдов ледникового происхождения, а следовательно, ломать такой лед можно, нужно только построить ледокол достаточной силы. Это потребует миллиона, но это выполнимо...". Врангель назвал эту идею смелой и рекомендовал работать над этим проектом. Таким образом, когда широко обсуждалась идея пассивного дрейфа Ф. Нансена, у С. О. Макарова родилась принципиально новая идея - достигнуть Северного полюса напролом сквозь полярные льды в активном плавании.
Когда "Фрам" дрейфовал в Арктике, С. О. Макаров, несмотря на свою чрезмерную занятость основными служебными делами, собирал данные о толщине полярных льдов, изучал литературу о первых ледоколах, много беседовал по этому поводу с кораблестроителями. В 1894 г. он узнал о попытке В. Уэльмана достичь полюса со стороны Шпицбергена. Судно Уэльмана было раздавлено льдами, а его попытка продвинуться на север на санях закончилась неудачно. Это подстегнуло Макарова и заставило его с удвоенной энергией работать над своим проектом. Он понимал, что для его реализации потребуются огромные средства. Где взять их? Поначалу Макаров решил, что если через три года "Фрам" не вернется, то он выступит со своим проектом для оказания помощи экспедиции Нансена. Однако в 1896 г. счастливые норвежцы были уже у себя на родине. Тогда Макаров ищет поддержки у сибирских купцов и промышленников, заинтересованных в организации мореплавания в устья рек Оби и Енисея. Ему обещали поддержку.
В январе 1897 г. С. О. Макаров представил управляющему Морским министерством вице-адмиралу П. П. Тыр-тову докладную записку, в которой изложил свой проект, утверждая, в частности, что с помощью ледокола можно "открыть правильные товарные рейсы по реке Енисей, пройти к Северному полюсу и составить карты всех неописанных еще мест Северного Ледовитого океана, при нужде передвинуть флот в Тихий океан кратчайшим и безопаснейшим в военном отношении путем". По оценкам С. О. Макарова, для преодоления пояса льдов до полюса шириной 720 миль необходимо 12 суток и 3 часа. Конечно, столь точный расчет мог убедить кого угодно, но не П. П. Тыртова. В результате на докладной записке Макарова появилась его резолюция: "Может быть, идея адмирала и осуществима, но так как она, по моему мнению, никоим образом не может служить на пользу флота, то Морское министерство никоим образом не может оказать содействие адмиралу ни денежными средствами, ни тем более готовыми судами".
С. О. Макаров не сдается. Получив разрешение от своего министерства на пропаганду этого проекта в ученых кругах, он в срочном порядке готовит лекцию, которая по распоряжению Академии еще до публичного его выступления была издана отдельной брошюрой. В ней Макаров, не желая, как ой выразился, "дразнить гусей", изложил только часть своего проекта. Не упоминая о возможности достижения Северного полюса, он основной упор сделал на то, что ледокол можно будет использовать для обеспечения зимней навигации на Финском заливе и летней навигации в юго-западной части Карского моря. Такая тактика обезоружила многих потенциальных противников, и первая лекция, состоявшаяся 12 марта, прошла с успехом. Макаров стал готовиться ко второй публичной лекции в Географическом обществе. Чтобы обеспечить приток публики, он дал лекции многообещающее название: "К Северному полюсу - напролом!". Подробные отчеты о лекции дали газеты, и в результате идея С. О. Макарова получила общественную поддержку. Повсеместно цитировались заключительные слова его лекции: "Ни одна нация не заинтересована в ледоколах столько, сколько Россия. Природа заковала наши моря льдами, но техника дает теперь огромные возможности, и надо признать, что в настоящее время ледяной покров не представляет непреодолимого препятствия к судоходству".
Проектом С. О. Макарова заинтересовался министр финансов С. 10. Витте. Он обратился за консультацией к Д. И. Менделееву. Великий ученый дал высокую оценку проекту. 29 мая 1897 г. С. Ю. Витте пригласил Макарова к себе и одобрительно отозвался о проекте, рекомендуя ученому побывать предварительно в Карском море. По пути туда Макаров встретился с А. Норденшельдом и О. Свердрупом, которые положительно высказались по поводу русского проекта. В августе на попутном торговом судне ученый проследовал по Карскому морскому пути. Результатом этой поездки стал отчет, в котором С. О. Макаров сделал следующие выводы:
- ледокол должен быть стальной;
- его мощность должна обеспечивать ломку льда в Карском море не только в августе, но и в июне.
В октябре дело существенно сдвинулось. По распоряжению Витте была организована комиссия по выработке технических условий, которым должен удовлетворять ледокол. С. О. Макаров назначается председателем этой комиссии. В конце декабря ученый отправляется в Англию, в Ньюкасл для заключения договора на постройку ледокола. В апреле 1898 года С. О. Витте сообщил С. О. Макарову, что царь повелел присвоить ледоколу па-звание "Ермак" - в честь казачьего атамана, покорителя Сибири. В октябре состоялся спуск ледокола на воду.
В феврале 1899 г. Ледокол "Ермак" поднял коммерческий флаг и направился в Кронштадт. Час решительных испытаний приближался. Макаров очень волновался - как-то проявит себя его детище.
В тот год зима на Балтике выдалась суровой. Многие сомневались в способности "Ермака" пройти к Кронштадту. Однако опасения оказались напрасными, и 4 марта восторженная толпа парода встретила ледокол у стенки причала. Это была первая победа. Ледокол ждали в Петербурге, где ему готовили торжественную встречу. Но "Ермак" уходил в противоположном направлении: возле Таллина (Ревеля) затерло во льдах 11 пароходов. Они просили о помощи. С 12 по 24 марта "Ермак" провел во льдах в районе Ревеля 29 пароходов и 28 марта направился в Кронштадт. 1 апреля ледокол вошел в ледяную Неву, на берегах которой гремело могучее "Ура!". Так толпы встречающих приветствовали чудо-корабль. Затем ледокол занимался проводкой судов в петербургский порт и хорошо себя зарекомендовал.
В начале мая 1899 года ледокол направился в Арктику и 8 июня вошел в полярные льды. Однако при прохождении первых же миль в районе Шпицбергена обнаружилась течь. "Ермак" направился в Ньюкасл, где ледоколу сняли передний винт, как неоправдавший себя. 14 июля начался новый рейс. Снова полярные льды. Ледокол па средней скорости с ходу пытается 25 июля разбить торос, нос "Ермака" отбрасывается льдиной влево, а в правой части его корпуса образуется пробоина. Хлынула вода. Заработали помпы. Вскоре пробоину удалось заделать пластырем. Несмотря на полученное повреждение, Макаров приказал двигаться дальше на север. 4 августа, достигнув в районе Шпицбергена широты 81°28', ледокол, встретив тяжелые льды, повернул обратно. Это была неудача.
Сразу активизировались недоброжелатели адмирала. Против него в газетах была развернута кампания, которой, судя по всему, руководили какие-то невидимые режиссеры. Для расследования причин аварии была назначена комиссия во главе с контр-адмиралом Бирюлевым- злейшим врагом С. О. Макарова. В начале октября он направляет Витте письмо, в котором неблагоприятно отзывается о детище Макарова: "К величайшему огорчению мне приходится сказать, что ледокол "Ермак" как по конструктивным своим недостаткам, так и по слабости постройки корпуса и полной неприспособленности для борьбы с полярными льдами, совершенно непригоден не только для преодоления пути к полюсу, но даже и для научных операций в более низких широтах".
С. О. Макаров направляет всю свою энергию на то, чтобы доказать, что Бирюлев и его комиссия не правы. В срочном порядке он пишет и издает книгу ""Ермак" во льдах", публикует в виде отдельной брошюры свои ответы на выводы комиссии. Наступившая зима как бы сама реабилитировала "Ермак" в глазах общественности: ледокол осуществляет проводку ряда судов, выводит из ледового плена военные корабли, спасает броненосец "Генерал-адмирал Апраксин" стоимостью 4,5 млн руб. Газеты были полны сообщений о доблестном подвиге "Ермака". Была создана новая комиссия, которая, согласившись с рядом доводов Макарова, приняла решение о необходимости "укрепить корпус ледокола для плавания в Карском море".
В мае 1900 г. "Ермак" направляется в Англию для выполнения ремонтных работ и переделки носовой части. В начале 1901 г. ледокол был готов к новым плаваниям. После продолжительных дебатов Макарову удается доказать, что "Ермак" непременно надо испытать в высоких широтах Арктики. Летом ледокол вышел в плавание и 25 июня вошел в сплоченные льды к западу от Новой Земли. Ледовая обстановка была сложной', "Ермак" с трудом двигался во льдах, а 8 июля он оказался в ледовой ловушке, из которой выбрался только 6 августа. Затем ледокол направился к Земле Франца-Иосифа. В эту навигацию "Ермак" дважды пытался обогнуть Новую Землю с севера и пройти в Карском море, но безрезультатно. В руках врагов адмирала появились новые козыри. После заседания различных комиссий государь повелел "ограничить деятельность ледокола "Ермак" проводкою судов в портах Балтийского моря". Макарова от ледовых плаваний освободили.
На этом, правда, не заканчивается история организации плавания "Ермака" к Северному полюсу. Уже в конце 1901 г. Д. И. Менделеев обратился к Витте с просьбой разрешить ему возглавить экспедицию, "чтобы попробовать проникнуть на этом ледоколе в неведомую страну, окружающую полюс". В связи с этим великий ученый написал: "Завоевав себе научное имя, я не страшусь его посрамить, пускаясь в страны Северного полюса..." Как это, так и последующие обращения Менделеева в 1902 году не встретили одобрения.
Итак, идея активного плавания к Северному полюсу потерпела поражение. Произошло это не потому, что у С. О. Макарова было много противников и они якобы несправедливо похоронили его идею. Именно так обычно освещают эту проблему в литературе. Иногда даже пытаются увязать поражение русского флота при Цусиме с тем, что до этого отвергли идею плаваний "Ермака" в Арктику. Больше того, один автор, высказывая свое отношение к проекту Менделеева о достижении ледоколом полюса, написал: "Правящие круги царской России не оказали внимания замечательному проекту". Логика тут такая: раз ученый великий, значит, проект замечательный, поэтому виноваты "круги".
Дело же, конечно, не только в этом. Да, идея замечательная, и мы должны преклонить голову перед С. О. Макаровым за его целеустремленность в ее реализации, за его титанический энтузиазм. Но вместе с тем сегодня, как никогда, мы хорошо понимаем, что на ледоколе мощностью всего 10 тыс. л. с. до Северного полюса не дойти. Макаров, как и Андре, пытался обогнать время, ускорить мерную поступь научно-технического прогресса. Борьбу сторонников и противников идеи С. О. Макарова нельзя связывать с какими-то симпатиями или антипатиями к адмиралу-ученому. Это была борьба, безусловно, профессиональных людей, имеющих различные взгляды на возможности судов того времени. На первом этапе, когда было много неопределенностей, расчет Макарова на движение к полюсу, составленный с точностью до часа, имел много сторонников.
На втором же этапе, когда произошли явные неудачи с ледоколом в полярных льдах, больше стало противников Макарова. Так и должна была закончиться эта борьба в то время. Макаров породил в сущности правильную идею, но время для ее реализации еще не наступило.